Я запомню это н е б о
В отражении исчерканных витрин
И  в о й н у дождя и света
И в  г л а з а х   з е л е н ы х стелящийся дым
Я запомню дни  б е с с о н н и ц
И без слез  п р о щ а н и я, и обиды б о л ь
Вечно уходящий  п о е з д
Расстояния, что  д е л я т нас с тобой

Все вокруг буквально разрушалось в считанные секунды. Языки пламени обжигали ладони, если пробежать рядом с ними слишком близко. Голос Темного Лорда все еще звучал в голове, иногда казалось, что вот-вот в спину мужчины ударит проклятье, то самое, смертельное, опаляя зеленым светом безжизненные глаза. Но этого не происходило, поэтому сбивчивым дыханием отдаваясь в сознании, Августус спешил к той, кого хотел защитить от войны, которая опускала свои огромные лапы на замок, заслоняя всякий свет.
Ворвавшись в собственные покои так, словно жизнь обрывается через минуту, и за шестьдесят секунд нужно успеть обойти весь мир пешком, пожиратель без труда разрушил сонный храм своей любимой женщины. Она сидела в кресле у камина, такая домашняя и теплая, что казалось, будто грядущая война не коснется их маленького убежища.
Руквуд хватает со шкафа чемодан и бросает его на стол, раскрывая и складывая свои работы по переводам древних текстов. Девушка немного растеряна, правда, ее бездействие в ответ на твой призыв собираться, уже мысленно тобою раз двадцать обруган. Она всегда упрямится, когда Августус просит ее сделать что-то так, как он хочет. За эти полгода, что они встречались под покровом ночи, аппарируя за пределы Лондона и Англии, разгуливая по улицам Франции, заходя в кафе и запивая виски улыбки и игры в папу и дочку, пожиратель пережил, пожалуй, больше, чем за всю свою жизнь взаимоотношений с женщинами. Слишком своевольная, слишком сильная, слишком родная, чтобы ломать ее под свои стереотипы, да и зачем это нужно? Он не задумывался над этим никогда, разве что во время ее странной выходки с таблетками, когда она вдруг решила, что ребенок разрушит их с Руквудом жизнь.
Ребенок… Ребенок это… Это было удивительным удивлением, не больше и не меньше – Августус не думал, что станет отцом, не думал, что не сможет в последствии отказаться от этого ребенка. Не думал, что станет отцом, будучи Пожирателем, но определенно стал понимать уже тогда, что в случае победы Темного Лорда, его сыну будет не суждено родиться. Как и дюжине других детей, которых матери носили у себя под сердцем, пытаясь сберечь.
В чемодан было брошено несколько самых необходимых вещей. Точнее, эти несколько вещей и составляли тот самый гардероб Руквуда: пара свитеров, несколько рубашек, ботинки из черной кожи дракона и любимые запонки с серебристо-черными змеями. Николь и вовсе не успевала в такой ситуации собрать свои вещи, потому что они попросту остались в гостиной факультета.
Мучаясь от слишком громкого тиканья часов, которые слишком крепко Руквуд закрепил на запястье, мужчина расхаживал по кабинету, дожидаясь, пока девушка наконец соберется. Женщины!
Внезапная мысль о том, что хрупкие вещи больше всего нуждаются в защите и опеке, Августус устремляет свой внимательный взгляд на девушку. Она уже женщина, но если смотреть на нее глазами пожирателя – еще совсем ребенок. Испарина, выступившая на лбу, говорила только о страхе перед будущим: воспитатель из Августуса был совсем никудышный, это он доказал уже всем студентам со всех факультетов, но в большей степени, конечно же, самому себе, когда стал встречаться со своей ученицей.
Рыжие волосы приковали к себе взор мага. Он всегда попадал в плен из ее волос, которые умудрялись сплетаться в его сознании в сети. И он падал в них. Падал и закрывал глаза, чтобы вдохнуть полной грудью и поддаться мимолетной слабости – уткнуться носом в макушку любимой женщины, сжимая хрупкие плечи ребенка. Руквуд желал ее, как женщину, как свою женщину, но боялся причинить ей вред, поэтому старался избегать прикосновений и сближения расстояния. Особенно, когда был пьян. В такое время маг был малообщителен, зато излишне изворотлив и активен, так что вполне мог поддаться искушению и уложить волшебницу на лопатки, плюя с высокой колокольни на эту войну.
— Мисс Арчибальд, — тихо произносит Руквуд, вдыхая приятный аромат волос студентки, - ему все еще нравится называть ее на «Вы». — Правда или вызов?
Не лучшее время и не лучшее место для игры, но по-другому он просто не мог. Слишком умна эта девушка и слишком упряма, так что не отпустит его одного сражаться на войне. Пусть и за нее, пусть и за его сына или дочь, не пустит. А он не мог позволить ей пострадать из-за того, что когда-то давно, пойдя в Пожиратели со скуки, он автоматически поставил крест на самом себе. Николь была его спасением, единственной, кто исправлял его, кто заводил крошечным ключиком механизмы его чувств.

Отредактировано Augustus Rookwood (Ср, 16 Окт 2013 03:35)